Пушкин по-английски:перевод 2010г./ Pushkin in English 2010

Перевод Роберта Чандлера (2010г.)
                                          И. И. Пущину 

Мой первый друг, мой друг бесценный!
И я судьбу благословил,
Когда мой двор уединённый,
Печальным снегом занесённый,
Твой колокольчик огласил.
First friend, friend beyond price,
One morning I blessed fate
When sleigh bells, your sleigh bells
Sang out and filled my lonely home
Lost in its drifts of snow.


Молю святое провиденье:
Да голос мой душе твоей
Дарует то же утешенье,
Да озарит он заточенье
Лучом лицейских ясных дней!

May my voice now, please God,
Gladden your soul
In that same way
And lighten your exile
With light from our Lycee’s clear day.


Коммиентарий переводчика Александра Аничкина:
Перевод, на мой взгляд, отличный. Хотя видно, что ни рифмы, ни размера сохранить не удается, пушкинская магическая музыка передана.  Я здесь не касаюсь техники стихосложения – это отдельный разговор. Хочу только обратить внимание на подход к передаче лексики в переводе.


Посмотрите: русский колокольчик – это совершенно невозможное для английского слово. Во-первых, уменьшительный суффикс -чик. В английском намного меньше уменьшительных суффиксов. Обычно то, что мы передаем суффиксами -[ч]ка, -ок/[ч]ек, -[ч]ик/[ч]ек, в английском передают добавлением прилагательного little. Малышка, ребенок – little one. Little bell, наполняющий звоном зимнюю усадьбу, явно не подходит – как так, сам маленький, а звон большой. Во-вторых, в колокольчике четыре слога, а в bell – один.

Автор перевода решает задачу, изменив число на множественное и добавив сани, которых в пушкинском оригинале нет. Зато по-английски сразу возникает напоминание о рождественской песенке Jingle Bells со строчкой “what fun it is to ride in a one-horse open sleigh”. И ещё – о “Вечернем звоне” – стилизованном русском романсе, который Иван Козлов вольно перевёл с английского оригинала Томаса Мура Those Evening Bells (Air: The Bells of St.Petersburg).

Этот же прием – изменение числа – использован во втором четверостишии. Только здесь множественное “лицейских ясных дней” передается в единственном числе: “our Lycee’s clear day”.

Обратите также внимание, что в первой строчке перевода дважды пропущено местоимение “мой”. Сначала кажется: как же так, это ведь необходимо. Но прочитайте еще раз пушкинское – логическое ударение падает именно на “друг”, а не на “мой”. И пауза (цезура) в середине строки подчеркивает это. Переводчик опускает “my” и добивается сохранения логического ударения. То, что слова обращены конкретному другу, а не друзьям вообще, остаётся ясным из “your” в третьей строке.

Во второй строке Чандлер добавил “morning – утро”, возможно, для сохранения размера. Откуда взялось утро? Может, Пущин приехал вечером? Да нет, мы знаем, что именно утром – из воспоминаний самого декабриста (читайте отрывок в конце этой заметки). Хотел раньше, но по дороге остановился взять шампанского. Очевидно, переводчик (он много работает с пушкинскими произведениями) знаком с этим мемуаром – вот и пригодилась деталька.

Здесь пример высокой техники перевода – перевода поэтического. Но и в обычных переводах – прозы, документальных произведений – стоит помнить об этих приемах.
 

Добавить комментарий

Защитный код
Обновить

Поделиться:
© 2024 audiorazgovornik.ru